К тому же, инфантильным людям свойственна такая особенность как «ретардация личностного развития», когда оно стабилизируется на том уровне, где психическая средовая адаптация не вынуждает совершенствоваться дальше.

Начнем с того, что хороший интеллект – прекрасный компенсатор иных недостатков психики. И, напротив, слабый интеллект готовит человеку множество неприятностей адаптивного свойства, особенно во взаимодействии с самим собой (когда в этом возникает необходимость).

Ключевым моментом, позволяющим установить факт влияния астении на мотивы поведения, выступает ослабление внутренних позиций личности, утомление от необходимости удерживать статусные роли, а ориентиром – те способы, которыми человек при этом пользуется. Это может быть пустая мечтательность, уход в мир навязчивостей, переключение на поиск у себя несуществующих болезней, отказ от сотрудничества или даже сосуществования с людьми.

…противоречия могут складываться на уровне ролевых конструктов в рамках культуры, этики, религии, права, политики. Воспитание человека не всегда соответствует социальной реальности, и он далеко не в каждом случае бывает готов на пороге самостоятельной жизни к открывающимся перспективам. Например, женщина, нацеленная на демонстрацию успешности за счет силы и славы, оказавшись в семье, где состязаться с мужчинами не принято, оказывается не готова управлять ситуацией иными способами (толерантностью, тактом, уступчивостью). Или мужчина, воспитанный в духе сострадания и взаимопонимания, оказывается в среде, где мягкость принимают за слабость. Попадая в разряд «людей второго сорта», однобоко воспитанные юноши и девушки испытывают вполне понятные трудности психической адаптации как к окружающим, так и к самому (самой) себе в плане личностной идентификации.

Им нужна тренировка, своеобразный полигон, где принципы и статусы можно испытывать на прочность как бы понарошку, больше в игровой, чем житейской ситуации. Естественно, что женщины (матери и учительницы) этого не чувствуют своей натурой и зачастую не знают в порядке профессиональной подготовки. Мальчикам остается статус «выставляемого за дверь» на полном серьезе. В чем-то мальчики и ждут такой войны. Во всяком случае, в воспитательную ситуацию нужно заранее закладывать известную конфронтацию, без которой не обойтись. Она нужна, а значит, и целесообразна.

Естественно, такие мрачные перспективы не фатальны. Многие из социально запущенных детей в дальнейшей жизни своим умом и опытом компенсируют издержки воспитания, но выхолощенный эмоционально смысл нравственных понятий и очерчивающих их категорий восполнить новыми чувствами, как правило, не удается. Комплекс изгоя, погруженный в личность более или менее глубоко, в той или иной мере продолжает влиять на мотивы поведения. Ощущение того, что другие живут как-то иначе, не отпускает человека и вызывает некую ноту протеста, которая присутствует в разных формах социально неприветствуемого поведения.

Энергия развития, получив сильный импульс положительных эмоций, способна основательно продвинуться вперед. Но, к сожалению, с подростками педагоги работать не хотят и не умеют. За редким исключением. Поэтому большинство из тех, кому онтогенез личности предоставил шанс, упускают время, растрачивая его впустую на фрондерство перед сверстниками. И когда основная масса, приглядевшись к нравам подростковой группы и будучи достаточно умной, чтобы учиться на чужих ошибках, возвращается в коллектив (систему) и семью, наступает возраст нового разочарования. Бывшие лидеры и звезды снова никому не нужны и неинтересны. Их роли не годятся для обыденной жизни, где не требуется, не принято и неприлично обнажать принципы.

Самодостаточность делает такого склада людей довольно устойчивыми в привычных обстоятельствах, когда равновесие с обществом и собой достигнуто. Они прочно держатся за свои привычки, выстраивая образ жизни по модели крепости (снаружи бастионы мнений и предпочтений, далее стены социальных ориентаций, за которыми располагается башня принципов). Любое сближение с людьми на почве симпатий приобретает характер сражения, почувствовав неизбежность которого, предмет сердечной склонности, как правило, предпочитает уклониться от таких проблем. Постепенно общение с собой обретает своеобразную привлекательность, а желание выйти за стены окостеневших привычек становится все слабее. Чтобы попасть в маргинальную среду, где люди соприкасаются ролями-статусами (чем она и привлекательна), жизнь должна поставить отщепенцев в неординарную ситуацию, когда неконгруэнтность ситуации истощает приспособительные возможности. Устав от необходимости принор ... Читать дальше »

Роли-функции, маневрировать которыми нет навыка, игнорируются как малозначимые («я такой – какой есть и отстаньте от меня»). Роли-принципы, лишенные первой линии обороны, оказываются уязвимы, что заставляет выстраивать дополнительные редуты из снобизма. Материала хрупкого, но легкодоступного. А поскольку потребность в социальных экспериментах все-таки подогревается спонтанностью, «домашние дети» могут оказаться наивно доверчивыми или безрассудно смелыми (от незнания) в чуждой по духу и враждебно настроенной среде. Понятно, что первые же столкновения с безжалостной и целесообразной жизнью заставляют большинство из них возвращаться в обстановку привычной социальной изоляции. Так закрепляется позиция отщепенца, который видит свое преимущество в готовности признать свою никчемность перед официальными ожиданиями со стороны государства и общества, чем возвыситься над «презренной пользой». Это залог и способ психической средовой адапт ... Читать дальше »

Должны были пройти годы, пока педагоги не усвоили простую истину, что интеллект и личность – разные вещи. С детьми можно и нужно играть в развивающие игры (тратить средства на книжки с картинками, тетрадки с задачками, конструкторы и т.п.). Они научатся еще до школы многому, на что предки тратили время за партой. Но делать это нужно не в казарме первого класса, где все отношения построены на страхе когнитивного диссонанса. Его еще нет. Хорошо, что дети забывают прошлое (что бы мы делали, если бы детские годы не пропадали из памяти?).

Воспитательная ситуация, где главенствует установка - «ребенок существует для того, чтобы оправдывать ожидания взрослых, и обязан слушаться их при любых обстоятельствах», встречается довольно часто Детям приходится расти и развиваться под влиянием более или менее надуманных схем, которые навеяли взрослым отвлеченные представления о природе человека, или чужого примера, критически осмыслить который тем недостает педагогических способностей.

В своей работе мы взяли к рассмотрению три тенденции ненадлежащего воспитания (депривация, изоляция, запущенность), которые могут встречаться в «чистом виде» как явная педагогическая некомпетентность, но чаще сплетаются в конкретной судьбе не очень откровенно, но в комбинации, вынуждающей ребенка отвлекать силы и ресурсы развития на строительство психологических защит.

Отсутствие раскаяния и страха наказания, проистекающее из «неполного осознания фактического характера и социальных последствий своих действий», нередко создает у взрослых иллюзию или деградации нравов, или психопатизации, а иногда и того и другого.  ОДНАКО...

…подросткам нужен, если можно так выразиться, аффилиативный щит – тот герой, который возьмет на себя инициативу обнаружить публично общие намерения. Следовать за ним не зазорно. Лидеру ничего не нужно объяснять членам группы, чтобы за ним последовали.

Наказание, как правило, не влечет раскаяния, а вызывает враждебность и желание отомстить, либо организовать событие, которое ухудшит положение окружающих. Он запоминает происходившее не таким, каким оно было, а иначе, будто он был в центре и выглядел достойно. Отсутствие критики к себе – неизбежная черта подростковой психологии (как у параноика). ДА...