Во-первых, в учебниках — почти сплошной фактаж. То есть, справочный материал.
Выучивая бесконечные «что», «где» и «сколько», наукой не заинтересуешься. И я стал заострять внимание на том, что интересно мне самому: на «почему», «зачем» и «для чего». А этого в учебниках — большой дефицит.
Во-вторых, тексты учебников нудны, формальны и безлики. Они скорее отбивают охоту к предмету…
А главное место заняли фотоальбомы, слайды, популярные книги и фильмы…
От учебников, по сути, осталось только чередование учебных тем….
Накопляемость — специфический школьный термин, косноязычие коего выражает нашу беспомощность, неспособность объективно оценить работу всех учеников…
В системе устных опросов это, и в самом деле, невозможно…
Двадцать минут урока — на что? На то, чтобы унизить пятерых, пока остальные тридцать сидят и дохнут от безделья?! Ну, нет уж, увольте.
И я отменил устный опрос, как вредный предрассудок. И тут же стало видно, что проблема накопляемости — дутая.
«Сегодня — лекция». И дежурный встаёт и раздаёт листочки-четвертушки «для записей».
Все пишут сверху фамилию и класс. Открывается доска, и на ней — по три вопроса трём вариантам. Ответы можно только услышать в лекции. Отвечать надо одной конкретной фразой.
Поначалу, сообщив ответ, я давал минуту, чтобы его записать. Но уже во второй четверти ребята привыкли, и отвечали по ходу лекции.
Работаю я — работают и они. Три вопроса — это пустяк, но это — хорошая оценка в журнале.
Просмотреть несколько фраз — дело на полминуты. Сначала я снабжал оценки комментариями типа: «Не твоё», «Ты не услышал меня», «Отличная мысль» или «Молодец!».
И ребята поняли: я с ними общаюсь, держу связь. И для этого вовсе не обязательно вызывать к доске.
Позже проверять лекционные листочки стали лидеры, а я ограничился проверкой сочинений и лабораторных, где также комментировал то, что увидел.
Конечно, поначалу все стали друг у друга сдирать. Как сделать это невыгодным?
Выход нашёлся скоро. Огласив оценки, сдирателей оставляю на закуску. Беру кучку взаимосодранных листочков. «Такие-то, встали». Встают. «Кто автор текста слов?»
Смотрят. «Николай Иванович, а что будет, если не скажем?» «Всем по паре. Всё честно: вы дурите меня — я вас».
«А если скажем?» «Автору — четвёрка, объективно. Остальным — тройки за участие!» И автора тут же объявляют. Не хочешь выше тройки — сдирай на здоровье. Но таких, вскоре, почти не осталось.
Итак, каждая лекция — оценка. ..
Дисциплина — самая главная проблема классно-поурочной системы.
Проблема — целиком искусственная: в системе рационального обучения нет классов и уроков, посему, нет и дисциплины.
Но, школьный учитель тратит на дисциплину иногда больше сил, чем на ведение урока.
Ситуация — совершенно идиотская: сначала надо заставить сорок человек сидеть по струнке, и только затем — что-то преподавать.
А народ — живой, между прочим, и сидеть просто так не обязан. Вот и разрывается молодой учитель между «заставить сидеть» и «заинтересовать». Нехилая дилемма!
Были и у меня такие времена, и были такие классы. Но за год я, в общем, решил эту проблему, не став цербером или хамом. Вот то, что я зарубил себе на носу.
1. Лучший способ создать дисциплину — заставить всех работать.
Не орать — «Работай!!!», когда ученику уже нечего делать. А загрузить реально. Вот работа, вот время, не позволяющее расслабляться — и вот оценка. Для этого и существует продуманная модель, схема урока.
А лучший способ развалить дисциплину — незанятое время. Устный опрос — просто шедевр в этом смысле: двадцать минут дураковаляния!
«А, как же — развитие речи!?» Ну, по-моему, это обычная глупость. Давайте тогда постановим, чтобы литераторы развивали биологическое мировоззрение. И физику с математикой не забыли.
А мы, естественники, будем по пол-урока на речь тратить. Вот ужас! Посему, давайте обойдёмся развитием письменной речи. Это — реальная работа, с которой филологи, кстати, тоже не справляются…
Учитель, помни: ты — хозяин на своей территории!
Первые встречи с классом решают главное: кто кем будет управлять. Кто — кого?
Есть классы, позволяющие собой управлять — приучены с началки. А есть оторвяги, которые бьются до последнего.
И есть куча учителей, которыми управляют ученики. И мы уважаем и помним только тех учителей, которыми нельзя было управлять!
Посему, ты обязан быть хозяином в классе. Обязан…
Ты — дирижёр, и никто не должен тебе мешать. Любые провокации, подначки, приколы, наглое кокетство и явное манипулирование — всё должно отлетать от тебя, как от стенки горох.
Проверим, что тут за новый учитель!
Спокойно, как удав, жду, пока успокоятся. В голосе — сталь конкретного решения. «Не-а. Не понравилось, как вошли. Пробуем ещё раз. Брысь!!!»
На третий раз народ уже вполне способен слушать. Теперь нужно сразу расставить точки над всеми «i».
«Сели. Сейчас я честно раскрою вам карты. Кто не услышит, я не виноват.
Правило номер раз: в моём классе, от звонка до звонка, всё решаю только я. Не родители, не директор, и не вы, а я.
Правила работы я сообщу позже. А правило поведения у нас одно. Я делаю замечание один раз. Просто показываю пальчиком: мешаешь.
После этого, я имею право, без всякого предупреждения, тихо и нежно взять объект за шкварник и культурно вывести за дверь.
Обычно я так и делаю, и сопротивление бесполезно. И если это произошло, в журнале тут же появляется кол. Его можно исправить только на четвёрку, но это уже трудно.
А не исправил — пусть стоит, он твой, заслуженный: ты ведь сам решил не работать. Кто не понял — разрешаю задать вопросы» …
Но, все мы человеки, и когда нас выведут из себя, мы начинаем, как тот органчик, бессознательно молоть всякую чушь, ругаться и угрожать.
Так вот: всё, что наговорил — делай, как бы не было тебе страшно.
Сказал «выгоню» — и он должен вылететь из класса. Да, получишь от завуча по башке, но это — потом.
Сказал «Всем — колы!!!» — потом, потом будешь биться о стенку и клясть свой поганый язык. А сейчас бери журнал — и ставь, что обещал.
Через полгода такой тренировки научишься не болтать лишнего…
Так вот: если ты сломался и привёл на урок начальство — крест тебе на гроб! Ты так и останешься для ребят слабаком…
Смысл РО: учитель — главный в классе «дурак». Он ничего не объясняет. Только ставит проблему, а потом недоумевает, удивляется, ошибается и задаёт кучу искренних вопросов.
Ясно, что эти вопросы помогают ребятам конструировать знания. И они это делают — сами. В программе учтена нужная постепенность.
В основе наук лежат столь ёмкие и универсальные понятия, что все знания легко выстраиваются на их основе. Например, в языке — фонема, в математике — мера.
Уроки тут — искусно организованные дискуссии, полные мнений, споров, озарений и побед. Критерий истины — только опыт.
Результаты — замечательные: ребята раскрепощены, занимаются с охотой, свободно выражают мысли, ценят своё мнение и ничего не принимают на веру…
Наша оценочная система — цифровое выражение взаимного договора о неспособности обучать и обучаться, о котором я уже упоминал.
Тройка или четвёрка, по сути, означает: «Я не смог тебя научить — а ты научиться. Иди дальше, и сам расхлёбывай свои проблемы, а я — пас».
Кроме того, за несколько минут установить уровень реальных знаний ученика невозможно — для этого надо проверить всю тему или весь курс. Значит, к самому обучению оценки имеют очень мало отношения. Что же они такое? Зачем и почему мы их ставим?
Во-первых, чтобы не отвечать за результат. Оценки спихивают всю ответственность на ученика: делает, старается — хорошо, а не может — значит, не старается!
Совершенно непробиваемое и универсальное оправдание. Каким бы халтурщиком ни был учитель — он всегда прав. Умные учителя понимают: «двойки ставим себе», но реально ничего сделать не могут.
Во-вторых, оценки — способ контроля. Недаром ребята иногда жгут дневники и журналы. Если обучение настоящее — кондуиты ни к чему.
А, в-третьих, оценки — отличный инструмент психологического давления. Если бы мы ставили их объективно, они имели бы какой-то смысл. Но это бывает редко.
Чаще мы награждаем пятёрками не просто «блестящие ответы», а «хорошее поведение»: демонстрацию послушания, старания и внешней активности, а то и откровенное заискивание и кокетство…
Тут есть и другая сторона. Экзамен — не просто проверка. Экзамен — этическая процедура. Это момент подтверждения успехов. И преподаватели, и студенты здесь подтверждают друг другу, что не зря вместе работали.
Студенты получают награду — одобрение. Преподаватели получают награду — возможность одобрять собственных учеников. Если это разрушить, смысл экзамена теряется.
Посему, нормальный экзамен требует времени: чтобы подтвердить успех студента, нужно проверить весь материал…
Как-то мой тринадцатилетний сын показал демо экзамена. Накрыл чашкой яйцо: «Это человек и его знания». Поднял чашку: «Теперь знания всем видны — это экзамен». Молодец, наивный мой Ванька! Точно показал желаемое.
А вот — точное демо действительного. Нам несут обед — поднос, накрытый крышкой. Вместо того, чтобы открыть, крышку чуть сдвигают. Показывается бумажка, на которой написано: «Яичница с беконом». Приятного аппетита, коллеги!
Традиционный экзамен — следствие необучения. Он нужен только при отсутствии учебного результата. «Какой ещё экзамен? Ты что, не знаешь, чему научил своих учеников!?» Мы понятия не имеем — вот и экзаменуем. Точнее — экзаменируем…
Самый мощный стимул в обучении — «Получилось!». |
