Тугодумы.
Умение деликатно подтолкнуть другого человека к желательной тебе цели редко встречается среди людей. Гораздо чаще мы предпочитаем нажать, заставить, приказать, не особо церемонясь с самолюбием того, с кем можем позволить себя вести таким образом. Особенно с детьми. Поэтому привычка к тому, что с тобой могут говорить раздраженным тоном, не скрывать разочарования, принуждать к тому, что неинтересно - вечный спутник того, кто с детства попал в условия педагогической депривации. Их актуальное переживание (паттерн) будет ожиданием унижения, окрашенным чувствами, которые сопровождают фрустрацию неудачника. С вполне понятным стремлением снискать расположение к себе обходным путем (пресловутая сердечная привязанность примитивных умом натур вдохновляла романтическую натуру художников слова во все времена). Психологическая защита компенсаторно-уступчивым способом, усвоенная с детства, нередко принимается за сам характер (разочарование приходит позже). При этом отвращение к культуре, цивилизации и прогрессу, от которых с детства человек привык ждать одни неприятности, повышает ценность семейных отношений, что выгодно отличает таких людей от честолюбивых эгоистов в глазах непритязательных супругов. Как заметил Ф.Фукуяма, «пустоголовые женщины в цене на Востоке». Однако сказанное в полной мере относится и к мужчинам. Комплекс аутсайдера хорошо компенсируется «прилипанием» (по Л.Зонди) к умному и независимому покровителю безотносительно пола. Естественно, если повезет в личной жизни. «Экологическая ниша» хорошо выручает в смысле адаптации. Но так бывает не всегда. Завышенные экспектации со стороны родных и близких могут преследовать человека если не всю жизнь, то достаточно долго. Тогда при первой возможности «тугодумы» уйдут в мир воображения по механизму «аутистического исполнения желаний». Жизнь на обочине в кругу привычных непритязательных впечатлений («наш уголок нам никогда не тесен»), когда уверенность в безопасности дается тем, что у тебя нечего взять, вполне приемлема для такого склада людей. И длится без особых проблем, если обстоятельства не поставят на грань выживания. Но это случается, как правило, не на заре жизни, а позже (депривация подразумевает определенные социальные гарантии)… И если родители не жалеют времени и сил (а для воспитания детей такого склада нужно запастись изрядным терпением) на формирование навыков практического свойства, адаптивные возможности, хотя и на ограниченном пространстве, позволяют «чувствовать почву под ногами». Если невротичные, психопатичные, умственно недалекие взрослые заняты исключительно своими проблемами выживания в мире, которому они не доверяют, отчуждение от системы и среды бывает непродуктивным и ничем не компенсируется. Избегать, ничего не строя, – верный путь к социальной изоляции. Тогда актуальным переживанием (паттерн) выступает желание ни во что не вмешиваться, кроме ни к чему не обязывающей игры. Так называемый «вторичный инфантилизм», дополняя недостаточность ума, останавливает развитие на стадии аффилиативных привязанностей. Остаться по-детски беззащитным становится драйвом, обещающим безопасность бытия. И столь же логично появление защитной тенденции – переносить тревожные опасения на культуру в целом, где система и среда (общество) живут по своим непонятным и непостижимым правилам. Позиция «отщепенца за чьей-то спиной», приобретенная в школьные годы, определяет стиль и манеру поведения на всю оставшуюся жизнь… Естественно, без системы не проживешь, и второй кризис начинается в подростковом возрасте, когда приходит время трудового обучения. Сейчас многое зависит от того, в какой мере родители готовы мириться со скромными жизненными перспективами своих детей. Ведь знаний для дальнейших успехов явно недостает и доставать не будет, так что выбор придется делать в пользу ремесла… Самым неблагоприятным вариантом для «тугодумов» бывает ситуация запущенности, когда родители легкомысленно полагаются на школу и среду (будучи, как правило, сами недалекого ума). Теперь заботы выживания почти полностью «обескровливают» резервы психического развития, которых и без того изначально мало. Дети с раннего возраста чувствуют себя «загнанными в угол». В системе им никто не рад, а среда, кроме которой идти некуда, отводит глупым и беззащитным самые унизительные роли. В дошкольном возрасте они стараются осваивать уголки двора, где к ним не пристают активные сверстники или ребята постарше. Когда их несколько, образуется некая группа (как правило, разновозрастная), чьи нравы сильно напоминают зоосоциальную сплоченность. Это позволяет ослабить напряженность актуального переживания – ожидание агрессии с любой стороны. Естественно, такая мера не очень эффективна, поэтому у любого ребенка всегда наготове драйв – прилепиться к сильному, для которого они готовы принять на себя любую роль. Такой вектор психической средовой адаптации остается в самом фундаменте характера. Но в любом случае, брошенные на произвол судьбы или нашедшие покровителя (чаще всего – «доброго плантатора»), тугодумы, воспитанные в обстановке социальной и педагогической запущенности (жертвы небрежного воспитания), прочно усваивают навыки изгоя как форму психологической защиты. Отвергнутый семьей и системой человек, умственные возможности которого не позволяют самостоятельно противопоставить равнодушному миру силу воображения, перестает интересоваться культурой как таковой. |
